Валерий Пушкин
Константин Пушкин
ПСИХОЛОГИЯ И ПЕДАГОГИКА ОБЩАЯ И ТРУДОВАЯ
1.- Начало было в прошлом
Педагогика– это наука и профессия древнейшая из древнейших.
Очевидно, зарождалась она ещё у питекантропов за полмиллиона лет до Новой Эры, или у синенантропов, что существовали на 250 тысяч лет ранее питекантропов, или даже у кениантропов в Африке, за три с половиной миллиона лет до Новой Эры.
А питекантропы и прочие предки человечества происходили из приматов типа лимуров, которые тоже имели системы воспитания детёнышей, а если заглянуть далее по эволюционной лесенке вглубь, то можно добраться до амёб и туфелек, называя педагогику одноклеточных как-нибудь понаучнее, типа предпедагогикой или инстинктивной – или зоопедагогикой – по типу зообиологии, зоопсихологии и зоосоциологии. То есть, с зарождением жизни появилось свойство у живых существ воспроизводить потомство, а у потомства – свойство подражания, – а у родителей – иметь и проявлять инстинкт педагогический.
Говорят, признанным первым педагогом в мире является Сократ. Но почему-то ничего не говорят о Пифагоре, который первым в мире создал первую в мире школу своего имени.
Ныне школа уже как бы и не педагогика, а образование, но педагогика создавалась как инструмент и технология образования. Хотя и начиналась с обучения физическому развитию и искусствам боевым.
Очень интересной может оказаться история возникновения педагогики вообще и как социальной науки в частности, если учесть, что вырастать ей, как науке, пришлось ещё из далёкой досемейной практики воспитания потомства. Получается, что в этом случае афоризм «начало было в прошлом, а прошлое начала не имеет» обретает свою мистическую суть. Это в той степени верно, в какой к мистике можно отнести понятия из математики переменных величин – Абсолют-Бесконечности и Абсолют-Нуля. Возникновение педагогики во времени будет тогда тождественно и и Абсолют-Бесконечности, и Абсолют-Нулю. Тождественно, – т.к. в системе математики переменных величин и Абсолютный Нуль, и Абсолютная Бесконечность одинаково недостижимы. Остаётся только сделать научное допущение, что педагогика является некоей биогенетической категорией, а не достижением социального развития человечества и не произведением гениальных его умов от Пифагора и Сократа до Каменского и Ушинского – или до Макаренко и Сухомлинского. Ибо главное, что развивает педагогика на умолчании – это ощущение социального «Мы»-фактора в новом поколении данного народа. Ибо даже в мире животных, не имеющих осознания своих «я», социальный фактор «Мы» (в виде стадного или стайного инстинкта) вполне и всегда есть, и очень трогательными бывают проявления некоей инстинктивной зоопедагогики.
Особенно, когда щенок или котёнок проявляет то, что в педагогической системе древнейшего философа и педагога Платона являлось главной мотивацией и педагогики, и само-педагогики: «восторг и познание — единое целое», а познание не отделимо от любви, являя суть любви духовной, а любовь неотделима от красоты.
То есть, уже в зоопсихологии и в зоопедагогике основой основ оказывается освоение радости развития бытия и самого себя, – радость как смысл жизни. Так это и есть – да и не может не быть. Ибо искать смысл жизни в чём-либо другом, чем в радости удач в любимом труде, с любимыми людьми, в любимом обществе и в среде любимого народа – искать такой смысл жизни бессмысленно.
2.- Педагог – это ребёнка ведущий. Раб ребёнка.
Сам термин «педагогика» интересен тем, что корень «пед» означает ребёнка, а «гог» на древнегреческом суть «ведуший», но по традициям тех времён – то был раб. «Раб ребёнка» и «ведущий ребёнка» зачастую в педагогических полемиках оказываются двуединым понятийным насыщением данного термина, данной дефиниции. И если педагог суть раб ребёнка, то в Древней Греции это слово имело смысл вовсе не символический и не переносный, а обозначало именно раба, за ребёнком присматривавшего, его защищавшего и обучавшего тому, что приказывали родители этого ребёнка, владельцы этого раба. А сама наука педагогика, как и все другие науки, начиналась с Пифагора Самосского, который за два с половиной века до возникновения математики Эвклида открыл квадрат гипотенузы, а за два с половиной тысячелетия до трагического Джордано Бруно открыл шарообразность Земли.
Ныне мало кто помнит, что слово «школа» пришло от древних греков, а означает оно в переводе «досуг», очевидно, досуг свободный и радующий достижениями познания истины. Пифагор полагал, что досуг следует посвящать актам любви к мудрости: разбирать загадочные явления природы, вычислять возможное будущее и законы настоящего – вплоть до познания и освоения законов долголетия. Его считали Аполлоном. Старшим братом муз и старшим Сыном Бога, за какие-то проступки сброшенного с Олимпа и Парнаса отцом.
Кстати, Аполлон учил врачебному мастерству своего сына Эскулапа. Эскулапом называли Гиппократа, на два века моложе Пифагора. Пифагоейская медицина по сей день выше гиппократовой, ставшей монопольной и дипломированной.
От Пифагора происходит термин науки о наиболее общих явлениях: «любовь к мудрости», который весь мир ныне знает лишь на языке самого Пифагора: «Философия». Будучи первым основателем «школы философов», Пифагор загорелся развивать науки и пропагандировать их, как любовь к мудрости.
В то время это уже было подвигом особого рода: это можно было делать только с основ и подачи истин от Дочерей Бога (Зевса), то есть, от муз, живущих на Парнасе. Таким образом, первыми супер-звёздами педагогики следует считать девятерых бессмертных красавиц-сестёр:
1). – Каллиопа, муза эпической поэзии, как бы главная вдохновительница Гомера;
2). – Эвтерпа – вдохновительница бардов – лирической поэзии, песен и музыки
3). – Полигимния – педагогиня поэзии гимнов и молитв (медитаций),
4).– Эрата – муза любовной лирической поэзии,
5, 6,7). – три театральные музы – Терпсихора, Талия и Мельпомена – муза танцев, муза комедии и муза драмы трагедии и мелодрамы;
8). – Клио – муза истории и
9). – Урания – муза астрологии и чисел, астрономии и математики.
Из этих «источников» исходил Пифагор, создавая науки через любовь к мудрости, через приёмы философского мышления. Мистика и религиозная идеология при этом сопровождали открытия Пифагора, но были понятны ученикам при «допустимой концентрации» мышления абстрактного. И если его квадрат гипотенузы можно было проверить при отмере участка земли с подобием рулетки в руках, то заявления о том, что Земля имеет форму шара, ученики приняли как бред Учителя после встречи с Богом виноделия Дионисом.
Пифагор очень дружил с Уранией. Он часто заявлял, что «Тело Космоса – это числа».
Мистика? Но тем не менее, в науках своих Пифагор развивал логику муз, – «из чистой любви к мудрости».
3.– Мистика и психология мотиваций педагогики
Не было в века Пифагора (6-й век до н.э.) ни бумаги, ни карандашей, и говорить стихами было нормой: четыре музы на то вдохновляли из девяти возможных, и чтобы ученики что-то запоминали, приходилось философские вещи писать гекзаметром. Но кое что всё же удавалось записать, скажем, на жутко дорогостоящих папирусах. Так остались от первого философа и педагога человечества «Золотые стихи Пифагора», каждая строка которых суть некая педагогическая инструкция-афоризм, поучающая, как надо жить и самообразовываться.
А в конце «Золотых стихов» Пифагор увековечил такие строки:
«После ж того, как ты душу и тело очистишь свои совершенно,
Станешь ты Богом Бессмертным, смерть попирая стопою».
Таким образом, получалось, что древнейшие системы философии, самообразования и самопедагогики уже чётко знали, ещё не формулируя в понятиях, что для саморазвития и самосовершенствования нужно иметь мотивации. У Пифагора это в ориентации на статус Бога Бессмертного, у Сократа в поисках истины, невозможном без «правильного» (логичного) спора, у Платона (кстати, после ухода Сократа из жизни обучавшегося в школах пифагорейцев) – «восторг и познание, любовь и красота» – мотивации любви духовной, но более практичные по достижимости в реальной земной жизни, чем бессмертие у Пифагора.
А в школах Спарты стихийная педагогика была менее духовной и наиболее трудовой.
Спартанская педагогика была родоначальницей педагогики детдома и кадетской школы или бурсы. Детей у родителей забирали в 7 лет, и начальники их назывались «педономы».
Спартанцы развивали у себя трудоголическое восприятие любви к преодолению – и радость побед на поле боя. Понятия любви к мудрости здесь не приживались: на этом не было акцентов такого рода, как в философских школах Пифагора или Сократа, поскольку вместо радостей и свобод восторга познания на досуге и в семейной обстановке с Учителем, который как Пифагор первый бард науки в мире, поёт тебе под лиру научные свои открытия прославленным гекзаметром, ребёнка с семи лет гоняют голым и босым в строю. А по субботам всех ассовую порку не в виде наказания, а «просто так» по дисциплинарному графику трениг против страха пыток, вид спорта. И в порядке спортивного интереса нельзя было ни кричать, ни стонать от боли (иначе схлопочешь себе дополнительный «тренинг» через пару дней, когда раны-полосы от розг чуть-чуть затянутся – не в следующую субботу, а в понедельник или в среду). Такие же ренинги существовали и в виде наказания, скажем, за воровство. Воровство разрешщалось, но нельзя было попадаться. Современное воровское высказывание «паханов» воровского мира, мол, «воровать можно, а попадаться нельзя», вовсе не есть оригинальное мышление современных «лагерных мудрецов» на зоне: это происходит от наставников спартанской педагогики, от педономов.
Но все жестокости Спарты по отношению к детям своим по воему чётко оправданы, поскольку смыслом жизни детям Спарты внушается не радость бытия, а война, а смысл образования и воспитания их – подготовка к войне. И акцент не на мудрость, а на спорт, а спорт по отсутствию мудрости направляетя не на здоровье и долголетие, а на продуктивность в боях ради побед и завоеваний.
Пифагор прожил на свете неизвестно, сколько лет. Но вот что интересно: одни источники утверждают, что Пифагор прожил 70 лет и был убит конкурентом, фарисейского направления в философии (фариеи – мастера спора ради спора: ради победы в споре, истинные враги и победители Христа, убедившие Понтия Пилата, что Христос покушается на власть куратора в Израиле и императора в Риме). Но другие источники заявляют. Что Пифагор покинул родной остров Самос и исчез, а умер в 140 лет. Точнее сдежы продолжительности жизни Сократа, Платона и Аристотеля. Первого отравили в дни его 60-летия, второй умер после 80 лет, третий – 62 (384 г. до н.э., Стагир, Греция – 322 г. до н.э., Халкида, Греция).
Это важный психо-социальный фактор: ни один педоном Древней спарты таким долгожительством не обладал. А средняя продолжительность жизни спартанцев была равна возрасту зрелости человеческого организма: 33 – 325 лет.
Зная такую арифметику статистики, сразу невольно задаёшься вопросом:»кому нужна такая педагогика? Значит. От идеологии государственной элиты зависит и идеология, и психология педагогики.
4. Психология педагогики
Понятие (термин, дефиниция) педагогики к понятию «психология педагогики» в общепринятом звучании не подходит, ибо «психология» в переводе с исходно-научного (мёртвого ныне) древнегреческого языка означает «наука о душе», а душа на умолчании принадлежит как бы индивиду. Понимая это, мы вносим в термин «психология педагогики» некий дефиниэнс (эмоциональное понятийное насыщение), напоминающий о том, что любой социум суть единый социальный организм, «со своим знаменем и со своим гимном» – т.е. – со своим множеством элементов-индивидов и со своим системообразующим фактором в виде фактора социального «Мы», как фактор «Я» у индивида.
Таким образом, педагогика становится у нас как бы субъектом индивидуального разума единого социума той или иной конструкции, и обретает душу.
Это наблюдение важно знать по той причине, что замечательный афоризм Сенеки («Vi-vere est militare», жизнь есть война) – любимый афоризм Карла Маркса и Владимира Ленина с его большевиками, – происходит от смысла жизни спартанцев. А афоризм, приписываемый индийским йогам («Жизнь суть радость самосовершенствования»), происходит от пифагорейцев, мотивирующися на познание и практику самосовершенствования желанием самоочищения до статуса Бессмертного Бога – или до восторгов познания, едиными с понятиями любви и красоты в платонической духовной любви Академика (Платон открыл свою школу, назвав её Академией в честь древнегреческго мифологического героя Академа: все его ученики были Академики).
Таким образом, кроме педагогики радости и педагогики войны ничего на планете нет.
4. Принцип радости
До тех пор, пока наука не пощупает руками и не проверит приборами, она, будучи ориентирована на вещественность, ни в какую реальность не верит.
В настоящее время такой подход устаревает, и кроме вещественности, материализм стал признавать в материи триединство с энергетичностью и физическим полем. То есть, аналогично любой религии, утверждающей существование Троицы в виде трёх ипостасей: плоти, души и духа (Бог Сын, Бог Отец, бог Святой Дух). Понятно, что такие подходы отражаются и в педагогике, и в психологии.
Очень позитивно отражаются, ибо ежели материя внутри себя триедина, то любую из трёх ипостасей можно и искать, и находить. Так например, понятие радости ныне уже не является монополией религии в толкованияхдаров от Богов, оно ныне очень красиво овеществилось. То есть, какая бы радость на человека ни накатилась, у него, оказывается, меняется состав крови. А по законам биохимии можно углубляться далее в анализ ситуации, столь материалистично на химию радости человека повлиявшей.
Главная педагогическая заметка при этом состоит в том, что организму неважно, каким образом химия радости в нём состоялась: физиологически законно или физиологически развратно. «Законным» оказывается позитивный стресс (встреча друга, свадьба с любимой, рождение ребёнка, выздоровление родителя и пр.), успех в намеченном деле и в итоге труда, победа или удача в намеченном деле (гуманизм или антигуманизм, совестность или бессоветность при этом для химии крови не важны: главное победа и энергетика её). И заставляет задумываться тот факт, что в любом случае радости в крови будут либо производные алкоголя, либо эндоморины в виде версий эндоопия («эндо» на древнегреческом означает «внутреннее»).
Получается, что для ощущения радости надо платить расходом энергии. Трудоголики, спортоголики, искатели приключений ради адреналина, платоновские любители восторга познания – позитивные дети радости в жизни.
Увы, гораздо больший процент детей и взрослых настроены получать незаслуженную радость, не трудясь, не бегая трусцой, не купаясь в проруби, а «на-холяву»: чего-нибудь налакавшись в ресторане. Чего-нибудь накурившись в ночном клубе, чего-нибудь втерев в кожу в массажном кабинете. Пифагорейский голод, поле выхода из которого человек набирается жизнелюбия и радости на год вперёд, людям этого типа чужд «на корню» и «по определению». Понятно, что пифагорейство, на основе идеологии праведничества не сажает «на иглу», а просто активирует некие, ещё неизвестные науке, стимуляторы энергетических структур в организме, которым дано по природе производить химию радости в крови как поощрение за позитивное трудовое поведение. То есть, высота и глубина радости будет соответствовать достигнутой цели. Без беспредела. Беспредел Христос как-то раз назвал просто развратом:
– Нет греха, есть вы, нарушающие законы гармонии и веры подобно разврату. И называющие это грехом.
Кстати, мысль вполне пифагорейская по сути, – и косвенно работающая на подачу закона обратной связи и его принципа, главного в системах биологических (там он называется принципом обратной афферентации) – и в компьютерах металлических.
Вникая во всё вышеизложенное и убеждаясь в логичности и честности автора, в истинности вышеизложенного, мы приходим к выводу, что педагогика всегда обязана быть трудовой, но с учётом того, что труд бывает и физический, и спортивный, и умственный.
5.- Трудовая педагогика.
Итак, педагогика всегда должна быть трудовой, но в то же время она должна всегда для детей быть и «школьной», то есть – свободно-досужей не перегружающей так, как ныне в РФ, по окончании школы в которой здоровых детей остаётся не более трети. Надо ухитряться составлять программы образования так, чтобы даже среднего таланта и выносливости мозги детей не перегружались.
Ряд педагогов Запада и США, работают в этом направлении, стараясь перенимать опыт индийских и тибетских йогов в технологиях загрузки знаний в подсознание, как в запасные компьютеры, откуда их можно доставать, скажем, отвечая на экзаменах на вопросы, ответы на которые ученик как бы не знает, т.к. в сознательной памяти информации как бы нет.
Подсознание не используется минимум на треть; подсознание пора осваивать.
В случаях удачи в этом плане интеллектуальные горизонты ученика необъяснимо и неизмеримо расширяются, и появляется поговорка, мол, «Избыток информации хуже чем его дефицит», а человек с таким феноменом в стрессовых ситуациях принимает решение во-время и верно. «От Бога», «по наитию», «по интуиции» – а также «по эммерджентности», когда через кого-то одного сработал «мистически» групповой коллективный разум. Как в пчелином улье.
На Западе и в США в этом направлении специалисты уже многого достигли. В Болгарии замечательный врач-невропатолог после мед.вуза СССР – Георгий Лозанов («Суггестология и суггестопедия»), в США – супруги Пол и Гелла Дениссон, предлагающие специфическую систему энергетизации ума и релаксации-активации различных групп мышц тела в ходе загрузки мозга и нервов организма ученика новыми объёмами информации («Гимнастика мозга»).
Получается версия трудовой педагогики, где труд по сути и умственный, и спортивный, и спортивно-танцевальный косвенными элементами и явлениями связан с трудом сугубо физическим. Но в нашем случае три линии труда рассматриваются системно и автономно: мы определяемся в понятиях типа «плоть-дцша-дух» – вещество-энергия-поле.
Насчёт физического труда вопросов обычно нет. Но это очень зря. Мы ввели бы сюда идею о необходимости вспомнить, что школа – это досуг, – и школьный труд должен строиться на соответствующих алгоритмах – падости и отдыха. Хотя и здесь необходимо определить понятия и цели. Например, когда уроки труда в советских школах вёл специалист, умеющий рассказать о радости успехов, будучи, скажем столяром-краснодеревщиком, страстно свою профессию любящим, то детишки любили его, как отца родного. Когда же на его место приходил деловой человек, зашибавший на своей профессии «бабло», дети и скучали, и ныли, получали травмы и пропускали занятия. Но оценки за школьный предмет труда получали даже и повыше, чем у предыдущего Учителя: мастер вызывал в школу родителей и получал «откат» – элементарную взятку за хорошую оценку дитяти.
Насчёт труда спортивного, как атрибута педагогики для разных возрастов и каст – тоже надо много думать, вводя в школьные программы не только просто уроки физкультуры. На каждом уроке нужно устраивать хотя бы один физ.перерыв, хотя бы раз-другой под «Светит месяц», пройдясь «хоро» – хороводом – «мистическая» педагогика тренинга коллективного разума и коллективной радости жизни. Как у пчёлок в улье, коллективным разумом одолевающих навигацию и чётко выдерживающих маршруты по азимуту, по солнцу.
Труд? Да, труд. Но радость бытия и долголетие даёт не просто труд, а труд успешный, и он не должен быть лёгким, иначе он будет пустым и пропагандирующим романтику халтуры. Но он должен быть и посильным. А силы у всех для разных направлений разные.
Музыка, танцы, вокал – всё это сфера педагогики здоровых и счастливых учеников. И всё это надо вписывать в школьные программы именно для здоровья и радости, а не для успешности в бизнесе или амбициозности в карьере.
Что касается умственного труда в школе, то тут обнаруживается самая большая грубость и школы, и образования: ставка на зубрёжку. Это и пошлость, и невежество, и высшие формы консерватизма.
Определимся в понятиях о знаниях вызубренных и о знаниях познанных.
Зубрёжка – это дисциплина настроя на постоянный умственный контроль сознания над получаемой мозгом информацией. Если в вашей памяти ваши знания таковы, то в стрессовых ситуациях ваш мозг будет «зависать», ибо он будет вынужден сомневаться в канонах, без которых контроль сознания не бывает, – и он всё-всё будет «взвешивать» и проводить через контроль подсознания, притом имея автоматический настрой на высшие скорости мысли. Но мы об этом уже высказались в упоминаниях о Г. Лозанове и П. и Г. Деннисонах, – о расширении рабочих границ подсознания учеников.
Однако, эволюция научной педагогики долго шла мимо осознания сводимости её к трудовой. Она и поныне проходит мимо. Здесь причина одна: смысл жизни, радости и счастья человечеству ещё трудно осознать и по сей день, и научность должна была пройти должные стадии социального отчуждения во имя объективизации и дегуманизации.
6.- Научная педагогика Европы – Ян Коменски
Научно-педагогический опыт человечества накапливался и развивался фактически в классических философских школах, и притом, будучи социальным – вне научной социологии (до Сен Симона, а точнее – до Огюста Конта, сформулировавшего понятие социума, как организма) – не существовавшей на Земле. Тем самым, философская педагогика оказывалась ориентированной на индивидаболоее, чем на общество. И тогда случилось нечто парадоксальное (такова психология развития педагогики): научной стали называть педагогику, ориентированную обслуживать коллективы учащихся. Первым гением такой научной педагогики в мире оказался Ян Амос КОменски (у него фамилия с ударением на первый слог, хотя ныне её произносят чаще с ударением на втором слоге и с окончанием «й»: «КомЕнский»), – чех по национальности, католик-протестант по вере (родился 28.03.1592 [созвездие Овна, Год Дракона] – умер 15.11.1670 [созвездие Скорпиона, Год Собаки]).
Коменски был активным общественным деятелем, философом-мыслителем, создателем, систематизатором и популяризатором классно-урочной системы образования. Он предложил 9 правил искусства обучения наукам и 16 – развития нравственности.
В 1627 Ян Коменски в связи с гонениями со стороны католиков эмигрировал в Польшу в г. Лешно, где преподавал в гимназии и работал над созданием труда по дидактике на чешском языке. В 1632З он закончил создание «Дидактики на своём родном языке и начал её перевод на латынь, назвав «Великой дидактикой» (Didactica Magna) (1633-38). В эти же годы он подготовил несколько учебников: «Открытая дверь к языкам» (1631), «Астрономия» (1632), «Физика» (1633), написал первое в истории руководство для семейного воспитания — «Материнская школа» (1632).
Ян Коменски первый пропагандист идеи пансофии («общая мудрость» – в смысле «обучение всех всему»).
Первым в мире он оказался автором такой общеобразовательной организации воспитания, чем вызвал к себе необычайный интерес всех учёных мира. А когда в 1650 г. его пригласили для организации школ в Венгрии, ему даже удалось частично осуществить свой замысел такого устройства такой пансофической школы. Научное обоснование её принципов, учебный план, распорядок дня были изложены Коменским в сочинении «Пансофическая школа» (1651). Практически это было новой версией педагогической мотивации, как бы по Платону возбуждая «Восторг познания» красотой многообразия мира и его наук.
Стремясь оживить преподавание и пробудить в детях интерес к знаниям, Коменски применил метод драматизации учебного материала и на основе «Открытой двери к языкам» написал ряд пьес, составивших книгу «Школа-игра» (1656). В Венгрии он закончил первый в истории иллюстрированный учебник «Мир чувственных вещей в картинках» (1658), в котором рисунки являлись органической частью учебных текстов.
Переехав в Амстердам, Коменский продолжал работу над начатым ещё в 1644 капитальным трудом «Всеобщий совет об исправлении дел человеческих» (лат. De rerum humanarum emendatione culsultatio catholica), в котором дал план реформы человеческого общества. Первые 2 части труда опубликованы в 1662, рукописи же остальных 5 частей найдены в 30-х гг. 20 в.; полностью труд опубликован на латинском языке в Праге в 1966 году. Итог своей долгой жизни Коменский подвёл в сочинении «Единственно необходимое» (1668).
По своим философским взглядам Коменский был близок к материалистическому сенсуализму, который самому Коменскому представлялся философией простого народа.
Признавая три источника познания — чувства, разум и веру, Коменский главное значение придавал органам чувств. В развитии познания он различал 3 ступени — эмпирическую, научную и практическую. Он считал, что всеобщее образование, создание новой школы помогут воспитывать детей в духе гуманизма.
Вместе с тем в определении цели воспитания у Коменского отчётливо чувствуется влияние религиозной идеологии: он говорит о подготовке человека к вечной жизни, как бы возвращаясь к мотивациям Пифагора типа «станешь ты Богом Бессмертным, смерть попирая стопою») – разве что только вне телесной оболочки, что дана бренным земным миром.
Исходя из познаваемости мира, Коменский считал познаваемыми и все явления, связанные с педагогическим процессом, делая вывод о возможности управлять им. Поскольку человек представляет собой часть природы, то, по мнению Коменского, он должен подчиняться общим её законам и все педагогические средства должны быть природосообразными. Вместе с этим принцип природосообразности воспитания, по Коменскому, предполагает изучение законов духовной жизни человека и согласования с ними всех педагогических воздействий. В педагогическую систему этого автора входили элементы дисциплины, как бы извлечённые из педономии Спарты. Идея дисциплины в школах по сей день списывается с систем Яна Коменски.
7.- Костантин Дмитриевич Ушинский (1824 – 1870)
Юрист по образованию и основоположник научной педагогики в России.
(Родился 19 февраля – созвездие Водолея) 1824 г. («Год Обезьяны»), в городе Туле; умер 22 декабря 1870 (созвездие Стрельца, «Год Лошади) – в городе Одессе, где его именем назван ныне Одесский педагогический институт.
Главный научный труд, названный Ушинским «Человек как предмет воспитания, опыт педагогической антропологии», он начал печатать в 1867 году. Первый том «Человек как предмет воспитания» вышел в 1868 году, а через некоторое время вышел второй том. Третий том остался незавершённым. В этой своей работе К. Д. Ушинский подходит к рассмотрению психических явлений на фундаментальной философской основе, не будучи приверженцем какой-либо определённой философской системы, он вполне самостоятельно дал в своём труде ценный психологический анализ цепочки: ощущение прекрасного — чувствование прекрасного — осознание прекрасного. Как бы из понятий духовной любви по Платону.
Это был гениальный человек, который раздражал чиновничий мир педагогов своими гуманными качествами интеллигента, необычайной эрудицией и человечностью. Этим он вносил коррекцию в научность и социальность науки педагогики. Так же как и Ян Коменски. Он пропагандировал коллективизм и пансофизм в образовании. Но педагогика, развиваясь по стандартам великого чеха, как и во всех странах Европы, в России стала допускать некие такие издержки производства, как, скажем, кастовость и классовость. Например, в Петербургском Институте Благородных девиц обучались также и дочки мещан и купцов, которым удавалось их устроить; «неблагородным» девицам там «устраивали разницу»: их от «благородных» отделяли. Некоторое время К.Д. служил там в качестве профессора и ухитрился сделать так, чтобы и те, и другие ученицы оказались на равных правах. Вскоре его за это, как «за вольнодумство» под благовидным предлогом отправили в отставку, но для педагогического процесса его нововведение оказалось продуктивным настолько, что достигнутое им уже не ломали. Заметим кстати, что в те годы именно в поддержку Ушинского, стал организовывать школы для крестьянских детей Лев Николаевич Толстой, взяв на вооружение также и написание сказок для малышей, как дополнение к учебникам, что введено было в педагогический процесс идеями Ушинского.
Понятно, что великим русским педагогом Ушинского называют ныне сугубо заслуженно, но при жизни ему в России постоянно устраивали препятствия, трудности и проблемы, а великим признали после смерти по открытиям, сделанным им в его учебниках, в журнальных публикациях и сборниках сказок. Константин Дмитриевич был необычайно доброжелательным и интеллигентным человеком, никогда не кичился своими гениальными или должностными преимуществами, держа себя с коллегами по работе как с партнёрами, а не как инспектор, на должности которого в жизни бывал несколько раз в разных городах России. В 16 лет он поступил в МГУ на юрфак, закончив гимназию в Туле, в 20 лет закончил МГУ весной, а летом защитил диссертацию магистра юридических наук (ныне равно степени кандидата наук) –и уже осенью получил должность профессора в Ярославле. Через три года по доносу клеветника этой должности был лишён, жил впроголодь, зарабатывал на хлеб писательской деятельностью (и мелкими до писаря чиновничьими должностями).
Затем снова на профессорскую должность в Петербург (в Институт Благородных девиц) и вновь более трёх лет прослужить на одном месте ему не было дано. Он вообще прожил на свете всего 46 лет, хотя и остался в истории науки навечно. Биография этого человека необычайно драматична, но как и у Пифагора и Платона, как у Яна Коменски этот педагог вольно-невольно был в поисках основного для смысла жизни и смысла учения: труд и радость должны в педагогике сочетаться в двуединстве и взаимогармонии. Это значит, что надо уметь зажигать в ученике интерес к учёбе и пансофизму, то есть, к эрудиции, и не делать акценты на суровость дисциплины, что обязательно вредит умению мыслить, ведя к зубрёжке. Ощущение, чувствование, осознание прекрасного... Истый восторг по Платону.
8.- Макаренко и Шацкий перед войной и педагоги-новаторы перед перестройкой.
Антон Семёнович Макаренко.
Как известно, любая революция влечёт к себе и влюбляет в себя мечтой о рождении счастливого настоящего во имя ещё более счастливого будущего. Один из самых удачливых и талантливых педагогов научной трудовой педагогики Антон Семёнович Макаренко, разрабатывая те или иные методики и технологии воспитания, малолетних преступников, вольно-невольно главную идею своей деятельности вёл к тому, чтобы выработать систему радости и счастья. В лекциях о воспитании детей он всегда подчёркивает, что разница в воспитании их обычных и беспризорных, ставших уже малолетними преступниками, практически не существует. Просто надо учить ребёнка как быть счастливым. Он говорит:
«Научить человека быть счастливым – нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно» – Макаренко А.С. Лекции о воспитании детей.
Тактические педагогические замечания и находки составляют «пансофическую» систему для любого работника образования, но простотой и точностью своей возмущает завистников и крыловских искателей особого замка у ларчика, когда «ларчик просто открывался». В армейских учениях для младшего офицерского состава существует уставная обязанность любой приём показывать «личным примером.
В трудовой педагогике это является главным началом:
«…Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их… но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь: они на вашей стороне… И наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательны в разговоре, добры и приветливы… если на каждом шагу видно, что вы своего дела не знаете… никогда вы ничего не заслужите, кроме презрения…»
А.С. Макаренко добивался освоения посильных для данного человека уровней освоения каждого учебного «предмета» (они могли быть как выше (подготовка к рабфаку), так и существенно ниже «общей» программы). Суровость и строгость дозировалась, но безделье не поощрялось. Речь шла о создании микроклимата любви к труду и… И как в древнейшие времена невольно ставки делались на мотивации: у каждого человека есть любимый труд и любимые увлечения. «Пансофизм» Яна Коменски должен быть дозирован, ибо супер-всесторонних людей типа Пифагора, Леонардо да Винчи или Ломоносова природа массами не воспроизволит. Надо обязательно организовывать кружки и секции спорта или «отхожих промыслов» – столярного, кузнечного, стеклодувного мастерства. Да: потому что только труд, если он даёт приятный успех, даёт смысл жизни и воспитывает.
«Воспитание происходит всегда, даже тогда, когда вас нет дома», – говорит Макаренко.
«Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди. Это особенно заметно в области собственного воспитания… Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда её начинают воспитывать?»
И вообще: «Словесное воспитание без сопровождающей гимнастики поведения есть самое преступное вредительство».
Таким образом, гуманизация педагогики по А.С.Макаренко немыслима без правильно организованного труда, а в случае отказа от гуманизации систему ждёт катастрофа и горе ребёнка. Если учесть, что Макаренко, ведя колонии малолетних преступников предоставлял им возможность легко из колонии удрать. Так как даже не обносил территорию забором, то можно сеье предстваить, насколько он честен в слове и в деле. В числе четверых педагогов, отмеченных ЮНЕСКО как определивших способ педагогического мышления ХХ века (на сессии в 1988 году), его имя стоит рядом с Марией Монтессори, Джоном Дьюи и Георгом Кершенштейнером.
Станислав Теофилович Шацкий
Один из первых в мире пропагандистов педагогики сотрудничества, которая родилась как «издержки производства» педагогики строгости и дисциплины по Яну Коменски. Пансофизм и годовые учебные планы в школах и гимназиях создавали дегуманизационную и очень напряжённую обстановку: учителя обязаны были знания преподнести, а ученики – их освоить. Цели получались очень разные, пересекающиеся в общие только в период экзаменов. Шацкий-гимназист в итоге запомнил, как после каждого экзамена учащиеся топили или сжигали свои учебники, ненавистные источники бед и переживаний.
Поступив в Московский Университет, Шацкий решил стать педагогом и за образец для себя принимает школу Л. Н. Толстого в Ясной Поляне, где учащиеся много внимания уделяли труду, особенно на земле, в поле. Поскольку Шацкий считал для себя необходимым всё делать профессионально, то он переходит в с/х академию на специальность агронома именно для того, чтобы грамотно и умело руководить занятиями своих будущих учеников на земле. Перед этим он учился на математическом отделении, а затем на медицинском, но ни один из них так и не закончил. Затем он перешёл в Московскую консерваторию по классу вокала, откуда уже со второго курса был приглашён петь в Большом театре. Но и этот вуз он не закончил: он видел себя педагогом.
Как и Макаренко, Шацкий оказался организатором педагогики трудовой, но с акцентами на педагогику сотрудничества, и если это имело какие-то отличия от колоний Макаренко, то скорее чисто внешние, а не идеологические. Кроме того, в педагогике Шацкого уже имеются понятия социализации, так как начинал он свой путь с работы в мире малоимущих и малообразованных.
Шацкий организовал в Москве в районе Бутырской слободы и Марьиной рощи детские клубы и детский сад: они все носили общее название «Дневной приют для приходящих детей». K весне 1906 года приют посещали около 150 детей. При приюте были открыты мастерские (слесарная, столярная, швейная). На базе приюта было организовано культурно-просветительное общество «Сетлемент». Название общества было подсказано опытом создания в Америке сетлементов – поселений культурных интеллигентных людей среди бедных слоев населения для проведения просветительской работы.
B обучении упор был сделaн на усвоении практически значимых для жизни детей знаний. Отношения между педaгогами и детьми понимaлись как отношения между старшими и младшими товарищами. Большое значение придавaлось воспитанию y детей чувства товарищества, солидарности, коллективизма. Необычным явлением для педагогической практики того времени была оргaнизация детского самоупрaвления.
B 1908 году общество было закрыто по распоряжению правительства, которое увидело в его деятельности попытку проведения социализма среди маленьких детей. B следующем году С. Т. Шацкий и его сподвижники создают общество «Детский труд и отдых». Была продолжена работа детского сада, клуба, начальной школы. Из-за ограниченности средств общество было не в состоянии охватить большое число детей. Руководители общества искали новые формы организации детей.
B 1911 году общество открыло детскую летнюю трудовую колонию «Бодрая жизнь» (на территории современного города Обнинска). B создании колонии большую роль сыграла Валентина Николаевна Шацкая (1882—1978), жена С. Т. Шацкого, впоследствии ставшая крупнейшим специалистом по проблемам музыкального воспитания детей. В этой колонии каждое лето жили 60-80 мальчиков и девочек, занимавшихся в клубах общества «Детский труд и отдых». Основой жизни в колонии был физический труд: приготовление пищи, самообслуживание, благоустройство, работа на огороде, в саду, в поле, на скотном дворе. Свободное время отводилось играм, чтению, беседам, постановкам спектаклей-импровизаций, занятиям музыкой, пением. Анализируя опыт колонии, С. Т. Шацкий сделал вывод, что физический труд оказывает организующее влияние на жизнь детского коллектива. Трудовые занятия детей имели и образовательное значение, они были источником знаний o природе, сельскохозяйственном производстве, способствовали выработке трудовых навыков. Первые внешкольные учреждения во многом выполняли компенсирующую функцию — занятия в этих учреждениях восполняли отсутствие y детей школьного образования. Вместе c тем они помогали устроить досуг детей, способствовали обогащению их общения. Инновационный характер первых внешкольных учреждений был обусловлен благородными мотивами их основателей, a также новыми педагогическими взглядами на вопросы воспитания детей.
B мае 1919 года С. Т. Шацкий устраивает на основе учреждений общества «Детский труд и отдых» опытно-показательные учреждения Народного комиссариата просвещения РСФСР, которые составили Первую опытную станцию по народному образованию. Сельское отделение станции в Калужской губернии включало 13 школ первой ступени, школу второй ступени и четыре детских сада. Задачи методического центра отделения выполняла колония «Бодрая жизнь». Городское отделение станции в Москве объединяло детский сад и школы первой и второй ступени. В состав станции входили внешкольные учреждения для детей и взрослых, а также курсы по подготовке и повышению квалификации учителей. Опытная станция вела работу c детьми, устраивала совместную работу школы и населения по воспитанию детей, занималась исследовательской деятельностью. По образцу Первой опытной станции были созданы и другие опытные станции Наркомпроса, которые просуществовали до 1936 года.
У Макаренко были специфические преимущества: коллективы малолетних преступников он имел возможность превращать в официально организованные коллективы трудовые, в то время как существует некий международный гуманистический запрет на детский труд.
Понятно, что детский труд можно сделать посильным и интересным, что может оказаться делом и перспективным, и очень благородным. Но Шацкому этот путь был закрыт наглухо. Например, он пытался создать детское производство (кирпичный завод), но получил резкий отказ советской власти.
С.Т. Шацкий внёс значительный вклад в разработку вопросов содержания образования в школе и повышения роли урока как основной формы учебной работы. Под руководством С.Т. Шацкого были разработаны методы педагогического исследования — социально-педагогический эксперимент, наблюдение, опрос. Трудовая педагогика, способная сделать человека умеющим быть счастливым, советским чиновничьим кланом («номенклатурой») всячески тормозилась и держалась под контролем и ЧК, и НКВД, а главное – под чванством самолюбивых ничтожеств, получивших власть полуграмотных боссов, использующих вои возможности окорота и на всякий случай, и по законам презумпции виновности, то есть, не доверяя «слишком умным интеллигентам», ненавидимым Лениным, как класс.
Что касается педагогов-новаторов времён перестройки СССР в СНГ, то их таланты касались продолжения идей Макаренко-Шацкого. Так Валентин Фёдорович Карманов вёл предприятие по имени «Школьный завод «Чайка»», открывшийся в дни полёта Валентины Терешковой в космос и изготавливавший руками школьников электрических моторчиков к детским игрушкам. Здесь впрямую продолжение идей и практики Макаренко.
Шалва Александрович Амонашвили первый в мире учитель. Сформулировавший отказ от оценок в ходе учебного года вплоть до экзаменов – самый серьёзный шаг в педагогике сотрудничества учителей с учениками. У Шалвы Александровича двоечников нет, а у двоечников не бывает стрессов и патологических чувств вины, и к концу года они научаются учиться. Семейная педагогика Лены Алексеевны и Бориса Павловича Никитиных с конца 70-х годов ХХ века была притчей во языцех. Ибо включала в себя и зимние купания в снегу, и игровую педагогику дошкольного образования, и детское бесстрашие в спортивных играх в разновозрастных группах. Никитины-родители, воспитав семерых детей, склонили к многодетности их всех, и стали совершенствовать свои методики уже на внуках. В годы голодной нищеты и бандитизма «перестройки» многодетная супер-семья жила без особого бизнес-таланта но в особо обеспеченном виде: на гонорары из Японии, где президент компании Сони закупал их учебники по детской педагогике и выплачивал гонорары, достойные авторов, получая своё в своей стране, где книги Никитиных стали бестселлерами.
Завершая наши размышления о психологии и педагогике. Возвращаемся к прежним исходным данным: если нет мотивации радости, нет ни жизни, ни педагогики. И отнюдь не обязательно при этом иметь перспективы состоятельности и прибыли: восторг познания и любовь к красоте по Платону могут быть мотивацией даже более высокой, чем хлеб насущный, а сытость сама по себе не делает человека счастливым. Как говорил Христос, не хлебом единым жив человек.